Использование доктрины «корпоративной вуали» в российском гражданском праве: pro et contra
Согласно ст. 56 ГК РФ[1], учредители (участники) юридического лица не несут ответственность по его обязательствам. Вместе с тем современное развитие отечественного гражданского оборота, характеризующееся целым рядом негативных явлений, в том числе распространением в обороте так называемых «фирм-однодневок», свидетельствует о необходимости критического анализа данного подхода.
В зарубежном праве проблема фиктивности юридической личности компании решается на основании доктрины «корпоративной вуали», снятие которой позволяет привлечь к гражданско-правовой ответственности недобросовестных лиц, использующих конструкцию юридического лица для достижения собственных незаконных целей.
Первый судебный прецедент здесь связывается с делом Соломона, которое рассматривалось в Англии еще в 1897 году. Суд в данном деле впервые определил понятие «корпоративной вуали» и выделил первоначальные и основополагающие принципы этого института. Вместе с тем Палата лордов отказалась «срывать корпоративную вуаль», ссылаясь на то, что это может повлечь за собой полное отрицание личности юридического лица[2].
Данное решение до сих пор влияет на понимание доктрины «корпоративной вуали» в разных странах мира. При этом в самой Англии отрицается возможность ее применения, поскольку распространено мнение, согласно которому, «срывая корпоративную вуаль», суд нарушает основополагающие принципы создания и деятельности юридических лиц. Юридическое лицо выступает той самой защитной прослойкой между его учредителями и кредиторами. Оно является самостоятельным субъектом гражданского оборота и должно само нести ответственность по своим обязательствам. Следуя одному из основных прецедентов Adams v Cape Industries[3], где апелляционный суд отклонил решение суда первой инстанции о поднятии корпоративной вуали на основании наличия контроля основным предприятием дочернего, судебная практика в Англии «срывает корпоративную вуаль» только при веских и серьезных обстоятельствах, таких как: фиктивность юридического лица, и совершение противозаконных действий. Суды считают, что наличие зависимости юридического лица от других лиц не может стать причиной для «поднятия корпоративной вуали». Такого же подхода придерживаются и австралийские[4], и новозеландские суды[5].
Иная позиция преобладает в судебной практике Канады, суды которой выносят решения о «снятии корпоративной вуали», основываясь на установлении факта контроля основной компании над деятельностью дочерней и обосновывая данную позицию тем, что полностью зависимая организация не может руководить своими действиями, даже при наличии самостоятельности de jure. А материнская компания фактически осуществляет деятельность от имени дочерней в собственных интересах, с целью ограничения ответственности.[6]
Наиболее интересным является подход к применению доктрины «снятия корпоративной вуали», который складывается в США. В связи со своеобразием судебной системой и юридической практики в каждом штате в этой стране применяются два абсолютно различных прецедента. В одних штатах преобладает позиция, согласно которой наличие полного контроля материнской компанией над дочерней уже является основанием для привлечения ее к ответственности по обязательствам дочерней. Сторонники этого подхода выделяют такое понятие как «квази-агентские» отношения, которые по своей природе очень похожи на отношения принципала и агента, но de jure такими не являются. Противоположный подход сходен с классическим английским и заключается в отказе от свободного применения доктрины корпоративной вуали.[7]
В российском гражданском праве вопрос о «снятии корпоративной вуали» является одним из наиболее дискуссионных и не имеет легального механизма своего разрешения. Суды не могут привлечь к ответственности лиц, фактически управляющих юридическим лицом, даже если из обстоятельств дела совершенно понятно, что его конструкция использовалась лишь как «фасад» фактической деятельности его учредителей, поскольку нет нормативных оснований для наступления гражданско-правовой ответственности. В проекте изменений Гражданского кодекса РФ[8]предлагалось расширить объем и содержание понятия аффилированного лица, что позволило бы установить основания для «снятия корпоративной вуали». Однако данный законопроект не был поддержан бизнес сообществом, в результате чего данные изменения не были приняты. Поэтому говорить сейчас о возможности привлечения к ответственности за действия юридического лица его учредителей (участников) в России едва ли допустимо.
Однозначного ответа на вопрос о том, стоит ли применять доктрину «корпоративной вуали» в российском гражданском праве и нужно ли вводить законное основание для «снятия корпоративной вуали» при наличии зависимости юридического лица от воли других лиц, фактически управляющих им, в российских условиях пока не существует. С одной стороны, применение положений данной доктрины способно существенно снизить количество так называемых «фирм-однодневок», а также привлекать к ответственности материнские компании, по чьей вине наступило банкротство дочерних юридических лиц. Этот институт, таким образом, в потенциале способен предупреждать целый ряд негативных явлений в современном гражданском обороте.
Однако не стоит забывать о том, что «снятие корпоративную вуаль» способно поколебать имеющие большую ценность для всего экономического оборота основы института юридических лиц. Имея возможность привлекать к ответственности других лиц по обязательствам юридического лица, можно породить проблему, когда к ответственности будут привлекаться добросовестные учредители, чьи действия были направлены на осуществление хозяйственной деятельности, но не имели удачного результата. Таким образом, оборот может столкнуться с проблемой увеличения числа злоупотреблений со стороны кредиторов юридических лиц, которые, ссылаясь на факт наличия контроля учредителем воли юридического лица, будут требовать с него возмещения убытков, полученных в связи с осуществлением законной и честной хозяйственной деятельности.
С учетом сказанного полагаем, что введение в отечественное гражданское законодательство правила о снятии корпоративной вуали в современных условиях является преждевременным и требует более глубокого научного исследования и обоснования в российской цивилистике. Сперва требуется глубокое доктринальное изучение и рассмотрение возможных последствий, связанных с внедрением такой практики.
[1]Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 05.05.2014) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301. [2]см.: Ramsay I.M., Noakes D.B. Piercing the corporate veil in Australia // Company and Securities Law Journal. 2001. Vol. 19. P. 252−253. [3]Hargovan A., Harris J. Piercing the Corporate Veil in Canada: A Comparative Analysis // Company Lawyer. 2007. Vol. 28. No. 2. Р. 58 [4]Ibid. P. 252−253. [5]Например, Savill v Chase Holdings (Wellington) Ltd [1989] 1 NZ 297. [6] Ibid. P. 252−253 [7] Phillip I. Blumberg et al., Blumberg on Corporate Groups § 10.03[E], at 11 (Aspen Publishers, 2d ed. 2005) [8] Постановление Государственной Думы от 27 апреля 2012 года № 314−6 ГД [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.duma.gov.ru/systems/law (дата обращения: 03.10.2016).